Сладка и прекрасна?

Загибаясь от кашля, хромая, бранясь,

Мы еле плелись через топи и грязь, как нищие, в изнеможении.

Вспышки взрывов за спинами...нам все равно

Нам лишь нужен покой, нет иллюзий давно...только выйти бы из окружения.

Мы брели, как во сне, потеряв сапоги,

Опьянев от усталости, ноги в крови, стали глухи к летящим снарядам.

Мы давно отупели от звуков войны,

Нам уже не понятно с какой стороны, что летит... но взрывается рядом.

Газ, газ! Парни, живо! –  Быстрее под каски,

Очнувшись от шока, боясь опоздать,

Едва успеваем надеть свои маски.

Вдруг кто-то отчаянно начал  орать...

Этот ужас и боль, безысходность и страх

До сих пор меня душат во всех моих снах. Снова вижу я в оцепенении:

Изумрудных паров ядовитый туман,

Он в нём тонет, хрипит, извиваясь от ран, умоляя меня о спасении.

О кошмарах моих что тебе рассказать?

Он был брошен в повозку, не жить — умирать, а за ним потащился я следом. 

И увидел агонию всю без прикрас:

Как зрачки закатились, его взгляд погас... всё казалось мне дьявольским бредом.

Видел, как на ухабах от тряски такой,

Его кровь вытекала из лёгких, как гной, наполняя рот мерзкою пеной.

И смертельные язвы сожрали его...

Если б видел ты это, тебя бы рвало, и твоя кровь застыла бы в венах.

Ты не верь старой лжи, что наполнила свет. Смерть, мой друг, не почёт, а тяжкое горе.

Не обольщай юнцов словами: «Dulce et decorum est pro patria mori».*
                    

Слова Оуэна нашли отклик в последующих поколениях, например, поэт Дилан Томас писал:

«... это предисловие Уилфреда Оуэна к сборнику его стихотворений, который должен был показать Англии и нетерпимому миру глупость, неестественность, ужас, бесчеловечность и невыносимость войны, а также разоблачить, чтобы все могли страдать и видеть, героические лжи, готовность старших жертвовать молодыми, безразличие, горе, душу солдат...

Он — поэт всех времён, всех мест и всех войн. Есть только одна война: война людей против людей».

Строка Горация Dulce et decorum est pro patria mori популярна и часто цитируется сторонниками разных войн.

Её используют как свой девиз разные военные учебные заведения. Также она написана на многих мемориалах и надгробиях погибших солдат разных времён и в разных странах.

Многие солдаты, охваченные ужасом и боевым шоком, не хотели возвращаться на поле боя. 

С августа 1914 по март 1920 года более 200 000 человек попали под трибунал, обвинённые в дезертирстве, трусости, мятежах, неповиновении приказам, сне на посту. По всем этим обвинениям крайняя мера была — смертная казнь.

По свидетельствам документалистов, большинство судебных слушаний длились не более 20 минут. Трибунал не принимал во внимание ни прошлые заслуги, ни наличие контузий или другие медицинские показания.

20 000 были признаны виновными в преступлениях, 3000 из них приговорили к смерти. Большинству приговор заменили на длительные тюремные заключения, каторжные работы или другие наказания.

Но 346 были казнены. Самому юному расстрелянному солдату было 17 лет. При вступлении в армию он соврал о своём возрасте, поддавшись на агитацию, не представляя, что его ждёт на самом деле.

2 марта 1916 года была введена обязательная воинская повинность (за некоторыми исключениями) для всех мужчин в возрасте от 18 до 41 лет. Позднее возраст увеличили до 51 года.

За время войны около 20 000 человек подали заявления на освобождение от военной службы по убеждениям (англ. conscientious objector «сознательный отказчик»).

Многие соглашались стать некомбатантами ( от фр. non-combattants — «не воюющие»), то есть находиться в армии, выполняя работу, но не участвовать в сражениях.

Например, в 1916 году за отказ участвовать в небоевых работах, 16 абсолютистов были заключены в Ричмондском замке, Англия. Тюремный блок устроили в старых помещениях склада замка, и он состоял из восьми маленьких камер.

Заключённых в этих холодных и тесных камерах порой кормили только хлебом и водой. Несмотря на суровые условия, они сохраняли оптимизм и твёрдость в убеждениях. Узники пели гимны, читали Библию и обсуждали политику и религию.

Самым ярким выражением их взглядов стали надписи на стенах камер.

Понимание Исследователей Библии, что делать, когда христианина побуждают воевать, формировалась постепенно.

В 1904 году в «Исследованиях Писания» советовалось, чтобы христиане, оказавшиеся в армии, избегали боевых действий, выбирая работу в госпитале или продовольственных частях. А если их всё же отправят на фронт, то чтобы они стреляли в воздух.

В 1915 году «Сионской сторожевой башне» от 1 сентября был дан ответ на вопрос: «Что делать если человек откажется от военной формы и службы, ведь его расстреляют?».

Был приведён пример Седраха, Мисаха и Авденаго, которые не поклонились идолу, несмотря на угрозу смерти, выбрав верность Богу даже в самых тяжелых обстоятельствах:

«Мы понимаем, что если человек откажется от военной формы и службы, его могут расстрелять. Однако мы задаёмся вопросом: не лучше ли умереть, оставаясь верным Христу, чем быть убитым в армии, поддерживая земные власти и компроментируя учение нашего Небесного Царя? Из двух вариантов мы выбираем первый. Важно понимать, что тот, кто умирает, сохраняя свою верность Христу, приносит гораздо больше пользы, чем тот, кто умирает в окопах.

Мы не можем точно сказать, какое огромное влияние на мир, на праведность и на дело Божие окажут несколько сотен верных Господа, если пойдут по стопам Сидраха, Мисаха и Авденаго и откажутся поклоняться богу войны. Как и те благородные мужи, они могут сказать: "Наш Бог способен избавить нас, если Он решит это сделать; но если Он не решит нас избавить, это не изменит нашего пути. Мы будем служить Ему и следовать Его указаниям, что бы ни случилось"*. Эти древние примеры вдохновляют нас, и мы понимаем, что если люди могут быть верны земным царям, то тем более должны мы быть верными Небесному Царю, следуя за Христом.

Мы не настаиваем на этом пути. Мы лишь предлагаем его. Ответственность полностью лежит на каждом человеке».
                    

27 ноября 1921 года Исследователи Библии отправили резолюцию на международную Вашингтонскую конференцию по вооружениям. В своей резолюции IBSA заявили, что они не будут участвовать в любых будущих войнах «в любой форме».

Позднее, в 1931 году, они также отправили резолюцию от 26 июля мировым лидерам, в которой, вместе с сообщением о смене своего названия на Свидетели Иеговы, снова подтвердили решение об отказе участвовать в войне или любом другом действии, наносящем вред человечеству.

Впоследствии Свидетели Иеговы стали известны бескомпромиссной позицией как отказчики по убеждениям или узники совести во время Второй мировой и последующих войн, где бы они не велись.

Они помогли сформировать законодательство о правах человека, приносящее пользу отказчикам по убеждениям всех видов.

И в конце хочу поделиться мнением одного из юристов по поводу посмертной реабилитации отказавшихся воевать во время Первой мировой войны:

«Истории казней дезертиров Первой мировой войны и их последующей реабилитации сейчас очень важны. Они должны стать уроком для сегодняшних властей. Те решения, которые принимаются по «закону войны», жестокость, безразличие к человеческой жизни — это нарушение прав человека, это неприемлемо в современном обществе.

Это ещё один шаг к признанию того, что никого нельзя принуждать к участию в войне под страхом смерти, и у каждого должно быть право на отказ от военной службы по убеждениям. И эти убеждения могут сформироваться непосредственно при прохождении военной службы. Потому что никто лучше непосредственных участников войны не знает весь её ужас и её мерзость, даже если не находит сил этому сопротивляться и подчиняется государству, которое отправило его на эту войну. Или отправился на войну сам, из романтических заблуждений о войне».